Тюремный врач: около 20% заключенных в костромской ИК-1 пытаются симулировать болезнь

Фото: УФСИН по Костромской области

При этом утаить от медиков системы УФСИН реальное заболевание осуждённые не смогут, стало известно Logos44.ru.

Исправительные учреждения системы исполнения наказаний — по-простому, тюрьмы — имеют развитую инфраструктуру. Не зря же колонии называют миниатюрными городами. А город, даже закрытый, не может существовать без врачей, больницы и доступного медобслуживания. Накануне профессионального праздника работников уголовно-исполнительной системы РФ корреспондент Logos44.ru побывал в костромской исправительной колонии №1 и узнал, что из себя представляет система медицинской помощи там, за колючей проволокой.

По всем современным стандартам

Осужденные, по каким бы статьям уголовного кодекса они не отбывали наказание, остаются гражданами со своими, хоть и ограниченными, правами. Прежде всего, с правом на получение квалифицированной медицинской помощи.  В системе УФСИН к этому относятся крайне внимательно.

Так, на территории ИК-1 на улице Петра Щербины в Костроме имеется развитая инфраструктура для лечения заключенных. Больных осужденных со всей Костромской области привозят туда. Там есть рентгенкабинет, оснащенный современным цифровым оборудованием. Ежемесячно через него в среднем проходит около ста человек. Функционирует централизованная лаборатория, специалисты делают больше ста тысяч различных исследований в год.

Круглосуточный стационар рассчитан на 105 коек. В палату заселяют по три человека. На две совмещенные палаты общий санузел и душ. В больнице  работают туберкулезное, терапевтическое и хирургическое отделения. Осужденным здесь делают перевязки, процедуры, лечат зубы, выдают таблетки, проводят обследования на аппарате ЭКГ. В скором времени после ремонта начнет функционировать новая операционная. Она тоже будет соответствовать всем современным стандартам. Сейчас, в случае необходимости хирургического вмешательства, больных вывозят в областную больницу.

Среди осужденных есть и тяжелые больные с инвалидностью, они в места лишения свободы попали уже имея серьезные проблемы со здоровьем.  Они также получают всю необходимую медицинскую помощь, проходят период адаптации и реабилитации.

По большому счету, больница исправительной колонии №1 по своим функциям напоминает обычное медучреждение. Единственное отличие — в пациентах. Лечить и оказывать помощь медикам приходится осужденным, которые отбывают наказания по серьезным статьям Уголовного кодекса Российской Федерации.

  «Затянуть с лечением у нас невозможно…»

О тонкостях работы медиков с осужденными, о ситуации с заболеваемостью туберкулезом и коронавирусом, а также о симулянтах и по-настоящему тяжело больных пациентах более подробно рассказала полковник внутренней службы в отставке, начальник филиала «Больница» ФКУЗ МСЧ-44 ФСИН России Елена Бабинцева. 

— Елена Анатольевна, как бы Вы оценили по 10-бальной шкале уровень медицинской помощи в колонии ИК-1, по сравнению с другими  исправительными учреждениями?

— У нас хорошая больница, уровень достаточно высокий. Проверки всех надзорно-контролирующих инстанций мы проходим. Среди исправительных учреждений я бы оценила где-то на уровне 8 баллов. Важно понимать, мы оказываем самую первичную медицинскую помощь. Если нам требуется провести более глубокие и точные исследования, то мы работаем уже с областной больницей или онкодиспансером.

— Много ли осужденных попадают в колонию уже с какими-то серьезными болячками? 

— В основном, это наркоманы, люди, которые длительное время употребляли психоактивные препараты. У них в связи с этим имеются сопутствующие патологии: ВИЧ-инфекция, хронический гепатит, и как следствие, развивается цирроз печени и энцефалопатия [невоспалительное поражение головного мозга, приводящее к дистрофии нервной ткани с нарушением церебральных функций — Logos44.ru]. У нас довольно много осужденных с психическими и неврологическими заболеваниями. То есть это три основных направления, по которым мы оказываем медицинскую помощь: неврология, психиатрия и циррозы. Лечим также остеохондрозы и гипертонию. Колония мужская, осужденные попадают сюда уже, как правило, с имеющимися деформациями позвоночника и другими нарушениями в организме.

— А что с заболеваемостью туберкулезом?

Все, у кого был этот диагноз, пришли к нам с признаками туберкулеза, которые они приобрели до помещения в места лишения свободы, а также уклонялись от обследования и лечения в государственных медицинских организациях. В прошлом году у нас на территории колонии не выявлено ни одного случая заражения.

Государство направило все силы на борьбу с этой инфекцией. Идет серьезная работа в системе здравоохранения и в исправительных учреждениях. Два раза в год осужденные проходят профилактические осмотры на туберкулез. Также медицинские работники обязательно осматривают и обследуют всех вновь прибывших в колонию осужденных. На это тратится много сил, денежных средств, и мы видим положительный результат. Намного стали лучше условия содержания осужденных: тепло, светло, повысилось качество питания, создаются достойные условия для работы.

Сейчас в туберкулезном отделении у нас 10 человек. 5 человек имеют хроническую форму и болеют уже больше пяти лет. У них выработалась устойчивость к лекарствам, они неизлечимы. Еще пять осужденных прибыли в колонию уже с симптомами туберкулеза.

У нас мало больных туберкулезом еще и потому, что мы проводим очень много диагностики. Есть диагностическое отделение на 30 коек, оно практически всегда заполнено. В течение месяца мы обязательно обследуем осужденных с хроническими заболеваниями легких, тех, кто раньше болел туберкулезом и больных, которые перенесли пневмонию.

— А много ли среди осужденных симулянтов? Все-таки одно дело жить в отряде, другое — палата на трех человек, где обследуют, да и обстановка другая…

— Из всех осужденных, записавшихся на первичный прием, примерно 20% — это будут симулянты. Но работают у нас профессионалы, опыт работы с осужденными у них большой. Симулянта определяют сразу. Но бывает так, что осужденный симулирует одно заболевание, а мы у него выявляем совсем другую реальную патологию.

— Получается, скрыть болезнь и затянуть с лечением у вас практически невозможно?

— Затянуть с лечением у нас нельзя. Осужденные должны соблюдать правила внутреннего распорядка и проходить обязательные профосмотры. Сопротивление или отказ проходить осмотр влечет за собой меры дисциплинарной ответственности. Все они хотят освободиться как можно раньше и стараются внутренний распорядок не нарушать. Поэтому каждый заключенный раз в год обязательно проходит диспансеризацию, сдает  анализы и его осматривает врач. Скрыть какую-то патологию просто невозможно.

— Вот вдруг, внезапно, человеку стало плохо. Какой порядок действий на этот случай предусмотрен в колонии?

— Например, осужденному стало плохо в отряде. Из отряда поступает информация дежурному, дежурный дает команду санитарам, они идут за больным, забирают его и приносят в отделение. Здесь уже ему оказывается первая необходимая помощь. Дежурство у нас круглосуточное, фельдшеры и врачи всегда на месте. Но если в наших условиях мы оказать помощь не можем, то вызываем бригаду скорой помощи. Даже в самых экстренных ситуациях реанимационные мероприятия мы можем провести самостоятельно, у нас для этого все есть.

— У осужденных в местах лишения свободы, как говорят, начинаются проблемы с зубами. Как вы с этим справляетесь?

— У нас работает стоматологический кабинет, оснащенный современным оборудованием.

Если необходимо, человек записывается и его принимают.

— Вы работаете с особым контингентом. Но, тем не менее, человек даже не в местах лишения свободы, когда у него что-то болит, становится раздражительным, иногда агрессивным. Понятно, что здесь и контроль жесткий, и меры безопасности, но все равно, приходится, как-то по особенному выстраивать контакт с осужденными?

— Мы работаем в рамках нормативной этики. Все, что по закону осужденному положено в рамках оказания медицинской помощи, он получит. Наши специалисты, люди с опытом, поэтому нормативную базу знают хорошо.

Психологически да, работать довольно тяжело. При этом нам в какой-то мере  гораздо проще, потому что мы под контролем и под защитой. Мы знаем каждого осужденного, его поведение. Да, бывает, что выслушиваем и негатив, но мы же понимаем, что это не совсем здоровые люди. Особенно наркоманы, у которых энцефалопатия, могут все что угодно сказать. К этому привыкаешь, адаптируешься…

— Поговорим о коронавирусе. Никто не знает, ждет ли нас повторение ситуации 2021 года, но все-таки, как этот период пережила ИК-1?

Это было самое начало пандемии. Мы этих людей сразу же изолировали. Понимаете, нам в этом плане намного проще работать. Нужно тесты сделать — всех вызвали, мазки взяли. Выявили инфекцию — больного в карантин. Централизованно привезли вакцину, чтобы всех привить. Были среди заключенных и те, кто отказывался прививаться. В этих случаях отказ мы принимали. Но 70% осужденных были вакцинированы. Мы очень много работали над тем, чтобы проинформировать и разъяснить осужденным пользу прививок. Работали и с их родственниками, потому что это их тоже касалось. Тяжелых случаев заболевания коронавирусом у нас не было.

— В чем сегодня в плане медицины нуждается ИК-1?

— В этом смысле мы не отличаемся от всего здравоохранения в целом.  Всегда требуется какое-то медицинское оборудование, которого пока нет, по разным причинам, ну и нужны врачи узких специальностей. Кадровый голод есть везде. К тому же, не каждый пойдет работать в колонию, не каждый сможет и захочет работать с осужденными, да и не каждый еще может к нам попасть. Было бы у нас больше специалистов, мы бы меньше вывозили осужденных в город, в обычную больницу. Потому что это всегда сопряжено с целым рядом дополнительных, назовем это так, трудностей. Да и для больницы, куда приходят обычные пациенты, это тоже создает неудобства. Представьте, сидят люди в поликлинике, а тут конвой в форме и с оружием… А если осужденного положили в палату, с ним всегда находится сотрудник УФСИН. Поэтому мы стараемся максимально оказывать осужденным помощь своими силами, чтобы не создавать лишнего дискомфорта другим людям.