«Сажать его не хочу…»: жертва жуткого ДТП на Волгореченской трассе откровенно рассказала о случившемся

Фото: Ирина Крупанова

Ирина Крупанова дала эксклюзивное интервью корреспонденту портала Logos44.ru.

12 февраля на трассе Кострома-Волгореченск произошло жуткое ДТП. Лоб в лоб столкнулись два легковых автомобиля. «Мерседес» выехал на встречную полосу и врезался в «Рено». Пострадали 6 человек. 14-летний мальчик от полученных травм скончался. Серьезное лечение и реабилитация  до сих пор требуются 8-месячной малышке. О дне трагедии, о том, как пережили месяц после страшной аварии, о помощи со стороны неравнодушных костромичей и виновника ДТП, и непростой судьбе погибшего племянника корреспонденту Logos44.ru рассказала пассажирка «Рено» Ирина Крупанова. 

— Ирина, что вы помните о том дне, когда с вами случилась эта трагическая авария? 

—  Помню только утро… Мы за неделю до трагедии спланировали этот день. Ване [14-летнему племяннику, который погиб] первый раз пришли одобренные пособия на детей с 8 до 17 лет.  Хотели съездить купить ему новую одежду, а Нине [8-месячной дочери] на первый прикорм телятины и кое-что из продуктов. Утром встали, собрались, покормили Нину и поехали, а дальше не помню…

— И момент самой аварии не помните? И как вас спасали?

— Каждую секунду ДТП помнит мой муж. Он видел наши травмы, как мы лежали… Сказал, что я звала его и переживала за дочь. Помню только, что когда пришла в себя в реанимации, передо мной сидела женщина в халате, маске и шапочке. Я задавала ей очень много вопросов. Потом оказалось, что это была моя мама. А я ее даже не узнала.

— Какие травмы получили вы и ваши родные в этой страшной аварии?

— Я во время ДТП головой ударилась о переднюю панель автомобиля. От этого у меня черепно мозговая травма и сотрясение мозга. Открытая травма головы, накладывали швы. Сейчас половину головы я не чувствую. Сломаны ребра, порвана мышца на плече. Сложный перелом челюсти со смещением. Когда я пришла в себя, мне делали только уколы.

Муж лежал на два этажа ниже — в травме — с железным удерживающим устройством в бедре. Я уже на третьи сутки ходила к нему меняла памперсы, помогала ему. На моём этаже санитарки и младший медперсонал были более внимательны. А за мужем никто не ухаживал. Он не мог о себе заботиться. Я приходила к нему и помогала. У него сломано бедро и вставлена титановая пластина в кость. После того как сделали операцию, ему стало лучше.

Меня выписали 20 февраля через 8 дней после ДТП. Я вела себя неадекватно, памяти не было, речь была заторможенная. 27 февраля у меня был прием у травматолога по месту регистрации.

— Пострадала и ваша 8-месячная дочка…

— Сразу после аварии, по словам свидетелей и родных, дочка выглядела лучше всех. Звонили, просили ее забрать домой. Но после приезда скорой врачи настояли отвезти дочь на обследование, после которого ее поместили сразу в медикаментозную кому. Это её диагноз сейчас. Дочке сделали операцию и она вторую неделю с дренажами [устанавливается для оттока жидкостей через специальную трубку]. Наша детская больница консультируется с РДКБ [Российская детская клиническая больница] в Москве. Я очень хочу ее перевезти в Москву. Но сейчас нам надо проходить лечение в Костроме. Я бы очень хотела получить консультацию и у других врачей. Врачи, которые занимаются нашей дочкой, это заведующий реанимацией Евгений Александрович Бравый и заведующая неврологией Екатерина Алексеевна Сизова, они самые лучшие.

— В этой аварии погиб ваш 14-летний племянник. Как вы узнали о случившемся?

— Про смерть Вани я узнала в реанимации. Свекрови говорили об этом 3 раза. Она воспринимала эту новость очень тяжело, у нее после всего этого был психологический стресс. Вела себя она неадекватно, и просто забывала о смерти Вани. Она воспитывала его, как родного сына. Мы от нее потом еще  5 дней скрывали, что Ваньки больше нет. Но когда её после реанимации перевели ко мне в нейрохирургию, женщины начали обсуждать нашу трагедию, не зная, что моя свекровь и есть та женщина, которая тоже пострадала. Вот так она и узнала о гибели Вани.

— А где его родители, почему его воспитывала ваша свекровь?

— Это самый сложный вопрос. Но многие знают эту ситуацию. Ваню воспитывала и содержала бабушка, моя свекровь. У матери Вани 3 детей. Старший живет с отцом, а Ваня по суду с мамой должен был жить. Но так сложилось, что мама Вани снова вышла замуж и родила  ребенка. Ваня очень любил и восхищался своим отцом. Он периодически забирал Ваню на выходные, каникулы и так далее. Алименты он не платил, а карманные деньги давал ему только в подарок на День рождения или Новый год. И мама его поступала также. Ваню она одевала только в школу на 1 сентября.  Свекровь и муж очень сильно переживают, для моего мужа Ваня был как младший брат. Ваня всегда помогал свекрови и уже зарабатывал деньги. Сам накопил на ноутбук, пусть и подержанный. Он всегда играл и веселился с моими детьми. Очень любил своего младшего брата…

— Вашу семью после этой трагедии активно поддерживали костромичи. На ваши просьбы о помощи многие откликались?

— Да, действительно, мы просили помощи. И очень много было  людей, которые откликнулись. Люди привозили нам продукты, Нине в реанимацию принесли около 10 килограммов смеси и 4 пачки памперсов. Ту сумму,  которую мы собрали, я не трачу. Она лежит до момента, когда всё-таки дочь переведут на лечение в Москву. Там мы на это будем жить.

Я сидела и думала, может сейчас мне позвонят и скажут, что лишние нули приписали, но нет, не позвонили.

— Говорят, что после таких страшных событий человек начинает по-другому смотреть на мир, у него происходит переосмысление каких-то ценностей. У вас что-то подобное произошло?

—  Я до этой трагедии очень обижалась на свою маму, из-за того, что она приезжает к нам раз в год и почти не помогает с детьми. Внимания не хватало. А сейчас я пересмотрела всё. После ДТП моя мамуля рядом, оставила работу в Москве и мужа. Помогает мне сейчас, ухаживает за моими детками, за мной, за мужем. И сестренка младшая тоже рядом и помогает мне во всем. Для меня семья всегда на первом месте.

— А как себя ведет предполагаемый виновник аварии? Он помогает вам?

— С ним мы связались только 8 марта. Он приехал к нам домой, привёз продукты. Извинился. Помогать не отказывается. Но я к нему готова обращаться, если требуются большие затраты, на каждый батон хлеба я же не буду у него просить. На днях требовалось оплатить кредиты и коммунальные платежи. Он прислал деньги и я все оплатила. От его помощи я отказываться не буду.

— Все равно будет суд. Какое наказание вам кажется справедливым?

—  Я лично сажать его не хочу. Я хочу, чтобы он моей дочери помог вылечится и пройти реабилитацию. Изначально кипела злость и была обида за Ваню. Но сейчас с холодной головой понимаю: да, мне очень жаль, что Ваня не выжил, но его уже не вернуть. А для Ниночки помощь будет нужна, и материальная в том числе.